Умму’ль-Кура — Мекка.
При упоминании Мекки в Священном Коране используются такие ее названия, как «Умму’ль-Кура», «Бекка» и «Аль-Баляду’ль-Амин». Мекка и Бекка, обозначающие на языке древнего Вавилона понятие «байт» – дом, использовались племенем Амалика как название этой местности. Мекка, расположенная на перекрестке путей, ведущих в Африку, граничила на юге с Йеменом, а на западе с портом Джидда, относящимся к Красному морю. На севере она окружена Средиземным морем, а на востоке – Персидским заливом. Поэтому Мекка находилась в весьма выгодном с экономической точки зрения положении. То место, где был построен город, называется Батн Мекка, а место, где находится Запретная Мечеть – Масджид Аль-Харам – Аль-Батха. У Пророка Ибрахима (алейхис салям) от Благородной Сары не было детей. И тогда она, освободив от рабства свою невольницу Хаджар, выдала ее замуж за Ибрахима (алейхис салям). В результате этого брака на свет появился Пророк Исмаил (алейхис салям), и «свет Ислама» передался по наследству ему. Благородная Сара думала, что этот «свет» перейдет от нее. Поэтому она сильно опечалилась и просила Ибрахима (алейхис салям) отвезти благочестивую Хаджар в какой-нибудь другой город. Тогда Пророк Ибрахим (алейхис салям) отвез по повелению Аллаха благочестивую Хаджар и своего сына Исмаила (алейхис салям) в район Мекки, который в те времена был безлюдным. Джабраил (алейхис салям) сопровождал его в пути. Когда они прибыли в место, где находилась Мекка, он сказал: «О, Ибрахим! Посели свою семью здесь!» Пророк Ибрахим (алейхис салям) ответил: «Это место непригодно ни для ведения сельского хозяйства, ни для охоты!» Джабраил (алейхис салям), отозвавшись, сказал: «Верно! Однако здесь в роду твоего сына появится необученный грамоте Пророк и Единобожие (Таухид), а являющееся самым благородным, возвышенным словом («Аль-Калимату’ль-уля») дополнится им и дойдет до совершенства». (Ибн Сад, 1, 164). Абдуллах ибн Аббас[1] передал следующее: «Ибрахим (алейхис салям) отвез благочестивую Хаджар и своего сына, грудного младенца Исмаила (алейхис салям), в Мекку. Он оставил их под деревом рядом с колодцем Замзам, из которого в дальнейшем забилась ключевая вода. Уходя назад, он поставил рядом с ними полную корзину фиников и кувшин с водой. Благочестивая Хаджар крикнула ему вслед: «Тебе Аллах велел оставить нас здесь?» Ибрахим (алейхис салям) ответил утвердительно. Благочестивая Хаджар с глубочайшим смирением произнесла: «Если это так, то мой Господь защитит нас и не даст нам пропасть!» Сказав эти слова, она вернулась к Исмаилу (алейхис салям). Когда Благочестивая Хаджар и Исмаил (алейхис салям) скрылись из виду, Ибрахим (алейхис салям) раскрыл свои ладони и взмолился Своему Господу: < رَّبَّنَا إِنِّي أَسْكَنتُ مِن ذُرِّيَّتِي بِوَادٍ غَيْرِ ذِي زَرْعٍ عِندَ بَيْتِكَ
الْمُحَرَّمِ رَبَّنَا لِيُقِيمُواْ الصَّلاَةَ فَاجْعَلْ أَفْئِدَةً مِّنَ النَّاسِ
تَهْوِي إِلَيْهِمْ وَارْزُقْهُم مِّنَ الثَّمَرَاتِ لَعَلَّهُمْ يَشْكُرُونَ
«
Оставивший своего единственного сына и жену в безлюдной пустыне, Ибрахим (алейхис салям) прочел следующую молитву-дуа, в которой он попросил Аллаха превратить эти места в надежный город, где росло бы много фруктовых деревьев:
وَإِذْ قَالَ إِبْرَاهِيمُ رَبِّ اجْعَلْ هَـَذَا بَلَداً آمِناً وَارْزُقْ
أَهْلَهُ مِنَ الثَّمَرَاتِ مَنْ آمَنَ مِنْهُم بِاللّهِ وَالْيَوْمِ الآخِرِ
«[Вспомни] как воззвал Ибрахим: «Господи! Сделай эту страну безопасной и даруй удел плодами тем из ее жителей, которые уверовали в Аллаха и в Судный день»». (Сура «Аль-Бакара», 126)
Всевышний Аллах принял молитву-дуа, которую Пророк Ибрахим (алейхис салям) вознес Ему, прося Его о помощи людям, уверовавшим в Аллаха. Что же касается неверующих, то Всевышний Аллах, предостерегая их, сказал:
قَالَ وَمَن كَفَرَ
فَأُمَتِّعُهُ قَلِيلاً ثُمَّ أَضْطَرُّهُ إِلَى عَذَابِ النَّارِ وَبِئْسَ الْمَصِيرُ
«Аллах ответил: «А тем, которые не уверовали, Я дарую [земной] удел ненадолго, а затем подвергну наказанию огнем. И не добрый же это исход»». (Сура «Аль-Баккара», 126)
Благодаря этим молитвам-дуа Всевышний Аллах наполняет сердца верующих, совершающих хадж и умру, любовью к Мекке Мукаррама. А души там обретают успокоение и умиротворение…
Вода, оставленная Ибрахимом (алейхис салям) благочестивой Хаджар и Исмаилу (алейхис салям), вскоре закончилась. Благочестивая Хаджар семь раз пробежала между холмами Сафа и Марва в поисках воды. Она бегала искать воду и возвращалась присмотреть за Пророком Исмаилом (алейхис салям). Не видно было ни то, что человека, но даже пролетавшей мимо птицы. Вокруг не ощущалось никаких признаков жизни. Взойдя на холм Марва, благочестивая Хаджар услышала какой-то голос и сказала самой себе:
«Тише! Слушай!»
Затем, хорошенько прислушавшись, она еще раз услышала тот же самый голос и сказала:
«Хорошо! Ты сумел дать услышать свой голос. Если сможешь, то помоги нам!»
И вдруг она увидела в том месте, где позже забил Замзам, ангела, который своим крылом копал землю! Наконец показалась вода. С чувством огромной радости она поблагодарила Своего Господа.
Для того чтобы появившаяся вода не утекла, Хаджар стала ладонями преграждать ей путь и строить заслон. Зачерпывая воду полными пригоршнями, она досыта напилась ее. При этом она говорила: «Зам, зам!». Это арабское слово можно перевести как «Стой, подожди».
Согласно одной передаче, вода появлялась из-под земли, била ключом ровно в таком количестве, сколько Хаджар зачерпывала ее своими ладонями.
Посланник Аллаха (саллаллаху алейхи ва саллям) сказал:
«Да ниспошлет Аллах Свою Милость и простит грехи Хаджар, матери Исмаила, упокоив ее душу! Если бы она своими руками не соорудила бы заслон на пути воды, то, несомненно, Замзам стал бы источником непрерывно текущей проточной воды» (Бухари, «Анбийя», 9).
Мать и дитя продолжали жить и безлюдной Мекке лишь благодаря Замзам. Проходившее мимо племя Джурхум заметили какую-то птицу, которая постоянно опускалась на одно и то же место, а затем взмывала вверх. Сообразив, что это место может быть признаком жизни, племя направило туда двоих из своих людей. Пришедшие увидели воду Замзам и попросили у благочестивой Хаджар разрешение поселиться там. Она дала им разрешение, однако с условием, что они не станут претендовать на право владения источником воды.
Таким образом, первым племенем, поселившимся в Мекке, стало племя Джурхум. С течением времени Мекка стала развиваться, а затем обрела статус города-государства. Племя Хузаалы, переселившееся из Йемена, попросило племя Джурхум разрешить им поселиться в нем. Так как просьба их не была удовлетворена, племя, пойдя войной на Мекку, в 207 году захватило город в свои руки. Поскольку в этой войне род Исмаила занял нейтральную позицию, племя Хузаалы не прикоснулось к нему.
Племя Хузаалы в течение длительного периода времени господствовало в Мекке. Со временем это племя сбилось с пути религии Ибрахима (алейхис салям), распространив идолопоклонничество и ввергнув многих людей в заблуждение. Установив статую идола Хубала, люди племени Хузаалы стали поклоняться ему. Окрепнув, племя Курайш, которое было родом Пророка Исмаила (алейхис салям), в 440-ом году под предводительством Кусая выдворило племя Хузаалы за пределы города.
Кусай создал организацию под названием «Дару’н-Надва», выполнявшую роль парламента в городе–государстве, а также создал учреждения, связанные с исполнением религиозных служб.
Кусай взял непосредственно на себя такие обязанности, как руководство «Дару’н-Надва», охрану боевого знамени «Кыйяда», руководство службами «Сидана» и «Хиджаба», присматривающими за Каабой, раздачу воды паломникам (Сикайя), а также угощение паломников (Ридана), которое осуществлялось на деньги, поступающие с налогов. Перед своей смертью он завещал, чтобы двое из его сыновей, которых у него было четверо, занялись выполнением этих обязанностей. Этих сыновей Кусая звали Абду’д-Дар и АбдуМанаф. Эти обязанности переходили по наследству, от отцов к сыновьям.[2]
Все жители Мекки, которым исполнялось 40 лет, могли принимать участие в собраниях – меджлисах. Однако участие в них каких-либо других лиц, кроме глав семейств и вождей племени, было запрещено. Как ни странно, но именно «Дару’н-Надва» много лет спустя стала ареной для собраний, нацеленных на то, чтобы воспрепятствовать призыву Посланника Аллаха (саллаллаху алейхи ва саллям)! Места, где проводились заседания «Дару’н-Надва» и местные собрания, так называемые «Нади», кроме того, что были местом принятия политических и военных решений, были еще и местом общественной деятельности.
Мекканские язычники, не признавая Аллаха Творцом всего сущего, использовали идолов в качестве сотоварищей Всевышнему. Поскольку земля Мекки не была пригодна для ведения сельского хозяйства, местные жители добывали средства к существованию, занимаясь торговыми операциями. Поэтому Мекка являлась как религиозным, так и торговым центром Аравийского полуострова. Торговля в Мекке велась круглый год. Летом совершались торговые путешествия в сторону Сирии, а зимой – в сторону Йемена. Товары перевозились караванами верблюдов, количество которых порой достигало порядка 2500 верблюдов. Эти торговые караваны были настолько важны для Мекки, что Всевышний Аллах, призывая Курайшитов к религии, поклонению и совершению богослужений, напоминает им об этой исключительной милости, которую Он пожаловал им:
لِإِيلَافِ قُرَيْشٍ إِيلَافِهِمْ رِحْلَةَ الشِّتَاء وَالصَّيْفِ
فَلْيَعْبُدُوا رَبَّ هَذَا الْبَيْتِ الَّذِي أَطْعَمَهُم
مِّن جُوعٍ وَآمَنَهُم مِّنْ خَوْفٍ
«За единство племени Курайш, за облегчение их зимней (в Йемен) и летней поездки (в Сирию), пусть они (т.е. курайшиты) поклоняются Господу этого храма (Каабы), который накормил их при голоде и избавил от страха (перед эфиопами)». (Сура «Курайш», 1-4)
Невзирая на то, что на Аравийском полуострове, лишенном единого политического господства и находящемся в состоянии смуты и распрей, было довольно трудно заниматься торговым предпринимательством, все же в запретные месяцы (харам) обеспечивалась полная их безопасность.
Мы видим, что Мекка даже в этом вопросе занимала особое положение. Ибо в то время, как для всех остальных ярмарок признавался запретным лишь месяц Раджаб, для Мекки считались запретными четыре месяца – «Аш’хуру’ль-Хурум». Кроме того, организацией, называемой «Басл», имущество некоторых семей, во избежание опасности грабежа, было взято под охрану и защищалось в течение восьми месяцев.[3] В окрестностях Мекки были созданы такие ярмарки, как Указ, Маджанна и Зу’ль-Маджаз. Эти ярмарки, организованные на время хаджа, который был элементом поклонения также и в доисламский период джахилии, были весьма многолюдными. Благодаря им доходы мекканских торговцев росли, а торговой жизни сопутствовали изобилие и удача.
Географическое положение Мекки издавна привлекало внимание соседних с нею государств. Кроме того, Мекка имела большое значение еще и потому, что там находился Дом поклонения Аллаху – Байтуллах. Мекку не смогли оккупировать соседние государства, несмотря на их многочисленные попытки захватить ее.
На протяжении всей истории она сохраняла свою независимость. Византийцы также постоянно пытались подчинить Мекку своему влиянию, однако им не удалось преуспеть в этом.
[1] Абдуллах ибн Аббас (радыйаллаху анху) – это сын дяди Посланника Аллаха (саллаллаху алейхи ва саллям) Аббаса. Его мать, Умму’ль Фадл Лубаба, стала мусульманкой сразу же, вслед за Госпожой Хадиджой. Когда через три года после переселения из Мекки в Медину (хиджры) Ибн Аббас появился на свет в Мекке, его привезли и отдали в руки Посланника Аллаха (саллаллаху алейхи ва саллям). Он разжевал финик и провел им по небу ребенка. Благодаря этому благословенному событию, названному «тахник», Ибн Аббас стал обладать многими талантами, высокими добродетелями и достоинствами. Позднее Пророк (саллаллаху алейхи ва саллям) произнес две молитвы-дуа. В одной из них он обратился к Аллаху со следующей мольбой: «Мой Аллах! Сделай его великим ученым – факихом. Обучи его Корану!» Поэтому Ибн Аббас стал сахабом, лучше всех знавшим Священный Коран, за что удостоился звания «Тарджиману’ль Кур’ан». Его также назвали «Хибру’ль Умма», так как он был самым образованным человеком в общине. Он передал 1660 хадисов. В последние годы своей жизни он потерял зрение. Скончался он в Таифе в 68 году по Хиджре (в 687 году по христианскому летоисчислению), когда ему исполнился 71 год.
[2] См. Ибн Хишам, 1, 135-142.
[3] См. «Хамидуллах», I, 24-25.
